"ТРАДИЦИИ И ИННОВАЦИИ"-Очерк о Галине Павловне Харючи.

ТРАДИЦИИ И ИННОВАЦИИ

(очерк о Галине Павловне Харючи)

Декабрь 1994 года. Мы с Галиной Павловной Харючи по приглашению Питера Ако, Галина Павловна с супругом Сергеем Николаевичем директора Лондонского археологического института, в составе большой группы российских учёных, археологов и этнографов, летим в Индию на третий всемирный археологический конгресс. Конечно, мы готовились к этой поездке, писали доклады, даже небольшую выставочку с собой прихватили. Когда мы выезжали из Салехарда, стоял сорокаградусный мороз, а в Дели стояло по нашему восприятию настоящее пекло — плюс 35, хотя местные жители убеждали нас, что это зима. Представляю, что творится там летом. И всё-таки перемена климата сказалась на Галине Павловне, и она приболела. Накануне выступления на форуме у неё поднялась высокая температура. Вся российская группа принялась активно лечить заболевшую коллегу. На следующий день температура несколько спала, но всё равно она могла отказаться от выступления, сославшись на болезнь. Но это не в характере Галины Павловны. Как это так, специально ехать в такую даль, чтобы рассказать о ненцах, живущих в Гыданской тундре, познакомить мир с удивительной культурой своего народа и из-за какого-то недомогания не выполнить свою миссию! Мы успешно выступили на секции этнографии, нам задали очень много вопросов, были превышены все мыслимые допуски по времени — нас не прерывали — такой большой интерес вызвали наши доклады, кстати, потом они были изданы в Лондоне. В своих выступлениях мы дополняли друг друга, и всё прошло просто замечательно. Конечно, потом мы увидели много примечательного, бродили по городу, удивляясь соседству дворцов и трущоб, наблюдали за священными коровами, гуляющими сами по себе везде, где им заблагорассудится. Хотели даже рискнуть прокатиться на слонах, но что-то в последний момент отказались от этой затеи. Посещали рынки и магазины. Любовались знаменитым Тадж-Махалом, одним из самых известных архитектурных памятников в Индии. С большим интересом наблюдали за всеми этапами свадьбы, которая проходила прямо перед нашей гостиницей. В общем, это тема отдельного очерка. А моя задача состоит в том, чтобы рассказать об удивительном человеке — Галине Павловне Харючи, с которой меня свела судьба.

А начнём, пожалуй, с самого раннего детства. Начало лета 1953 года. Даже здесь, далеко на севере, на полуострове Гыдан оживает тундра. И люди и олени радуются появлению зелёной травы, разноцветью лугов. В одном из стойбищ, кочующих по просторам Юрибейской тундры, в чуме ненцев-оленеводов Яндо рождается ребёнок. Тогда ещё немногие женщины старшего поколения отваживались рожать в больнице. Это уже последующее поколение, проучившееся в школе, стало полностью доверять врачам. А тогда первым, что увидела маленькая девочка, открыв глаза, был чум. Её мать родила десятерых детей, младший появился на свет через десять лет после Гали, и все родились в тундре. Это потом уже она даже настаивала на том, чтобы старшая дочка ехала в больницу и рожала там. Меняются времена, что-то безвозвратно уходит, появляется новое, может быть, это не всегда лучше, чем старое, традиционное, но уж такова жизнь.

Вскоре после этого события отец отправился в ближайший рыбоучасток Юрибей. В этом посёлке в те времена работала некая Галя, не то пекарем, не то медсестрой. Отец рассказал ей о рождении маленькой дочки, и эта женщина передала для матери хлеба, масла, ещё каких-то продуктов. А отец решил в её честь назвать свою дочку Галей. Так что Галина Павловна своему имени обязана доброй русской женщине.

До школьного возраста Галя жила в чуме, вместе с братьями и сёстрами помогала в меру своих сил родителям во время долгих кочевий. Но вот пришла и её пора отправляться на учёбу в посёлок. Надо сказать, что началась она для девочки довольно необычно. Сама Галина Павловна с улыбкой вспоминает это время.

«Когда мне исполнилось семь лет, меня почемт, но даже знакомство с ним позволило мне сделать вывод о том, что автором проделана громадная работа, изучены труды различных исследователей, собран богатый полевой материал, а также подытожен собственный жизненный опыт. Впрочем, о проделанном пути лучше расскажет сама Галина Павловна.

«Этой темой я занялась, исходя из всего опыта своей жизни. Проблема традиционного и нового в культурах коренных народов в настоящее время особенно актуальна. С одной стороны, мы испытываем потребность обратиться к истокам, а с другой — проанализировать изменения, происшедшие за последние полвека. В диссертации я как раз и рассматриваю этот период. Из собранного полевого материала необходимо было отобрать наиболее важные данные, выстроить собственное исследование, переходя от простого описания к анализу и выводам. Это была не лёгкая задача. Объективные трудности заключались в том, что мне, выросшей в традиционных условиях, пришлось вступить на совершенно новую, научную стезю. Необходимо было, как бы взглянуть со стороны на традиции собственного народа, адаптироваться к научной среде, утвердиться в этой роли в социальном окружении. Так что при подготовке первых двух глав, посвящённых оленеводческой культуре, я должна была постараться стать сторонним наблюдателем. В диссертации приводятся результаты исследований современных процессов в инновационной среде. Здесь я рассматриваю, в какой мере поселково-городские ненцы сохраняют свои традиции и, наоборот, что они уже утратили, что уже ими не соблюдается, что новое появилось в их жизни. Ведь я и сама являюсь участником этих процессов. Кстати, эти вопросы до меня ещё никем не исследовались.

Также совершенно новый раздел: «Роль национальной интеллигенции в сохранении этнической культуры». Если вы помните, то в 70-х годах в окружной газете была дискуссия по этому вопросу. Было даже мнение, что национальная интеллигенция перестала уже идентифицировать себя с этнической средой, что она полностью живёт в другой культуре, не признаёт свой народ. На основе своих исследований я делаю абсолютно противоположные выводы. Хотя национальная интеллигенция и перенимает инновации, но в тоже время перерабатывает их и несёт обратно в традиционную среду в соответствии с современными изменяющимися условиями. В конечном итоге, врачи, учителя, журналисты, учёные и другие представители интеллигенции из числа коренной национальности служат своему народу и делают всё для сохранения традиционной культуры, даже обогащая её за счёт других. Я считаю, что национальная интеллигенция сейчас играет историческую роль».

Гале исполнилось 16 лет — пора получать паспорт. И тут выяснилось, что свидетельство о рождении то ли сгорело во время пожара в Гыданском сельсовете, то ли где-то потерялось, кстати, не только у меня одной так случилось. В общем, многим необходимо было восстановить утерянные документы. «Пишите заявление», — предложили нам, — укажите день, месяц и год рождения». В фантазии Гале не откажешь, и она решила, что день рождения у неё будет 10-го марта, во-первых, потому что в это время начинается весна, а так хотелось, чтобы она скорее наступала. Во-вторых, в школе всегда отмечали международный женский день, к девочкам повышенное внимание, приподнятое настроение и получается так, что вроде праздник продолжается. Так в паспорте и значится, как Галя написала в заявлении.

После окончания средней школы Галя поступила в Салехардское педагогическое училище. Кстати, большинство учителей в младших классах школ-интернатов нашего округа — выпускники этого учебного заведения. Я знаю многих из них и, как правило, это прекрасные специалисты своего дела. Вот и Галина Павловна имеет к нему своё отношение и характеризует его так: «Педагогический состав у нас был очень сильный. До сих пор работают учитель рисования Валентина Ивановна Воробьёва и преподаватель математики Анна Фёдоровна Полякова. Русский язык у нас вела Клавдия Ефимовна Чупрова, классным руководителем был Юрий Яковлевич Каплан, географ Мария Александровна Смирнова, директор училища Клавдия Парфёновна Чечулина. Все, кто со мной учились, теперь уже зрелые люди, хорошие специалисты, потому что мы получили очень хорошую подготовку. В результате я свободно поступить в Тюменский государственный университет, очень мне хотелось стать учителем истории».

Успешно окончен первый курс, но так уж получилось, что Галина Павловна по семейным обстоятельствам была вынуждена перейти на заочное обучение и поступить на работу в санаторно-лесную школу номер два. Встретили её очень тепло, поддерживали во всём, создавали условия для учёбы. Как говорит Галина Павловна: «Мне всегда везло на хороших людей, и я с благодарностью вспоминаю коллег — преподавателей, директора Марину Никитичну Круглову и Германа Станиславовича Пасынкова, который потом сменил её на этом посту». Сначала Галина Павловна была воспитателем, а когда окончила третий курс, то уже стала преподавать любимый предмет — историю. Несмотря на то, что тогда любой отход от программы, мягко говоря, не поощрялся, молодая учительница всегда оставляла от урока пять-десять минут, чтобы дать детям краеведческий материал. Однажды на одном таком занятии присутствовала завуч Любовь Ерофеевна Шаповалова. Ей очень понравилось, что молодая учительница нашла время, чтобы рассказать ребятам об истории края. Похвала окрылила Галину Павловну, и она ещё усерднее стала приобщать детей к чтению журналов, газет, всяческой литературы, в которой можно было отыскать необходимый материал, чтобы самостоятельно делать собственные небольшие сообщения по краеведению. Ученики с удовольствием выполняли эти непредусмотренные программой задания.

Неудивительно, что когда Галине Павловне предложили в 1989 году перейти на научную работу во вновь созданную в Салехарде Лабораторию этнографии и этнолингвистики, она, немного подумав, согласилась. А ведь к тому времени у неё уже была сделана определённая педагогическая карьера — она возглавляла коллектив санаторно-лесной школы номер один. (Сейчас обе этих школы слились в одну.) «За годы учёбы и работы я накопила исторический, этнографический материал, который оставался невостребованным, — объясняет свой переход к научной деятельности Галина Павловна. — У меня была внутренняя потребность к изучению своего народа, то есть назрела такая необходимость, а также хотелось свободно и творчески проявить себя».

Помню, когда Галина Павловна, вскоре после перехода в лабораторию, пришла к нам в окружной музей и предложила принять участие в написании книги по истории края, в которой остро нуждались школы округа. Собственно говоря, и теперь не хватает краеведческой литературы, тем более что интерес к этим вопросам за последние годы сильно возрос. Книга, в конце концов, была издана в 1999 году в соавторстве с Валентиной Павловной Петровой, доцентом кафедры отечественной истории Тюменского государственного университета. Называется она «Ненцы в истории Ямало-Ненецкого автономного округа». Если кто-то ещё не читал эту монографию, то очень рекомендую ознакомиться. Во всяком случае, для учителей это несомненное подспорье в работе.

Лаборатория выросла в Научный Центр гуманитарных исследований коренных малочисленных народов Севера, а Галина Павловна на данном этапе является учёным секретарём этого учреждения. Рассказ о создании лаборатории, научном росте коллектива — отдельная история, а может быть даже тема для научного исследования.

«Коллектив в лабораторию подобрался неординарный, со знанием культуры своих народов, но не умевших поначалу теоретически, научно обосновывать имеющиеся сведения. На юбилейной конференции, посвящённой 10-летию Центра, главный научный руководитель, доктор исторических наук Надежда Васильевна Лукина дала анализ научного потенциала коллектива, раскрыла тему вхождения в «большую» науку представителей коренных малочисленных народов. Естественно, такие случаи были и до открытия лаборатории, но, как правило, раньше исследователь порывал со своей культурной средой, входил в мир академической или вузовской науки. Наши сотрудники своими исследованиями стремятся сохранить древнюю цивилизацию своих предков и одновременно приобщиться к наиболее высоким научным ценностям современной цивилизации. Первые шаги мы сделали с помощью Н.В. Лукиной. Это она ввела нас в большую науку».

В декабре 1999 года Г.П. Харючи под руководством Н.В. Лукиной защитила кандидатскую диссертацию на тему: «Традиции и инновации в этнической культуре ненцев. (Вторая половина XX века)». К сожалению, я читала только автореферат, но даже знакомство с ним позволило мне сделать вывод о том, что автором проделана громадная работа, изучены труды различных исследователей, собран богатый полевой материал, а также подытожен собственный жизненный опыт. Впрочем, о проделанном пути лучше расскажет сама Галина Павловна.

Здесь можно было бы привести в подтверждение слов Г.П. Харючи и деятельность ассоциации «Ямал — потомкам!», и проведение дней оленеводов, и восстановление старинных обрядов, и издание книг и монографий по традиционной культуре, и изучение древнего фольклора и т.д. и т.п. Однажды Галина Павловна рассказала даже такой случай. Она приехала в командировку, которая совпала с празднованием Дня оленеводов в посёлке Гыда. В числе различных проводимых конкурсов был и демонстрация национальной одежды. Подходит к ней женщина и, смущаясь, говорит: «А можно я свою ягушку покажу? Я вообще-то стеснясь в ней выйти. Она много лет лежала в нарте. Её ещё моя бабушка одевала. Сейчас такие никто уже не носит». Когда она показала её, то Галина Павловна была просто восхищена: «Ты же должна быть самой главной у нас!» Она даже целую лекцию прочитала собравшимся о старинной одежде, я ягушку сфотографировала со всех сторон. Между прочим, это не единственный случай. Талантливые умелицы — сотрудницы центра национальной культуры в Яр-Сале сами пошили себе одежду по старинным образцам и теперь всегда щеголяют в ней на праздничных мероприятиях. Так был восстановлен исчезающий тип одежды.

Так получается, что о чём бы мы ни заговорили с Галиной Павловной, разговор всё время переходил на темы, в той или иной мере касающиеся её научной работы. Хотя это и неудивительно, ведь она теперь этим живёт, и любое явление рассматривает с точки зрения сохранения или исчезновения традиций, различных инновационных процессов. Ну, а мне всё это чрезвычайно интересно, как музейному работнику, как журналисту, да и, честно говоря, просто человеку, достаточно часто бывающему в стойбищах оленеводов, и наблюдающему за происходящими изменениями в обществе. Я помню, как проходили Дни оленеводов 25 лет назад, о чём говорили на собраниях кочевники того времени. Свой взгляд на некоторые события хотелось бы сравнить, вернее даже, уточнить у человека, знающего всё это, так сказать, изнутри.

Мне было любопытно узнать, изменился ли взгляд Галины Павловны на собственный народ после того, как она стала изучать его, как учёный. Стала ли она стала оценивать древние традиции и обычаи кочевников с точки зрения общечеловеческой культуры.

«У меня было только бытовое знание традиционной культуры, — поясняет Галина Павловна. Научная работа на многое позволила взглянуть по-иному. Я поняла значимость культуры своего народа. Мне хочется рассказать о моменте, когда я ощутила свою значимость, как представителя ненецкого народа. Безусловно, я стала гордиться не собой, а мой народ возвысился в моих собственных глазах. Это было в 1995 году, когда мы были в Венгрии на ежегодных летних курсах, называемых «Хунгарология», которые организовал педагогический институт имени Даниила Бержени в городе Сомбатхэй. Нас приехало 16 человек из России — первых участников этих курсов. Нам читали лекции об истории Венгрии и финно-угорских народов. Я была единственным представителем из ненцев, и мне пришлось сделать выступление о коренных жителях тундры. По реакции слушателей я впервые почувствовала, что, оказывается, наша культура очень интересна другим людям. Вы знаете, во мне что-то перевернулось, и я стала гордиться, что я представитель тундровых ненцев, вообще, ненецкого народа».

Уже много лет я знаю Галину Павловну. Очень внимательно слежу за её научными достижениями, читаю статьи, которые выходят из-под её пера. С большим интересом слушаю её выступления на различных симпозиумах и конференциях, и каждый раз узнаю что-то новое для себя. Но надо сказать, что привлекает она меня, не только как учёный, а просто как обаятельная красивая женщина, прекрасная хозяйка, любящая мать. Мне не раз приходилось бывать у неё в гостях, и всегда меня поражала чистота и уют её квартиры, хотя, казалось бы, при её-то загрузке на работе, при трёх детях, при вечно куда-то уезжающем муже невозможно поддерживать дом почти в идеальном порядке. Она никогда не отпускала меня без чая, хотя в этом-то как раз и раскрывается традиционное ненецкое гостеприимство. И ещё, такой вкусной рыбы, как у Галины Павловны я нигде не пробовала. Ну, это уж заслуга хозяина-добытчика Сергея Николаевича. Вообще, это во всех отношениях замечательная пара. Правда, не надо думать, что в их совместной жизни было всё гладко и идеально. Такого, по-моему, вообще никогда не бывает. Самое главное, что они сумели справиться со всеми трудностями и неприятностями. Думаю, что так будет и впредь.

«На мне, как женщине — хранительнице очага лежит большая ответственность, — рассуждает Галина Павловна. — Я продолжила род Харючи — родила мужу дочку и двоих сыновей. Здесь мне хотелось бы привести очень красивую легенду о происхождении ненцев, записанную в тридцатых годах известным ленинградским учёным Г.Д. Вербовым. «У старика было семь сыновей. Когда дети выросли, они разошлись по всему свету. Пятеро из них стали хозяевами, повелителями животного мира (белый медведь, бурый медведь, волк, росомаха и мифическая птица Минлей. Этим объясняется особое отношение к этим животным). Двое остальных — Харючи и Вануйто — положили начало будущей ненецкой народности». Так что Сергей Николаевич происходит из самого древнего рода.

В душе мои родители, конечно, хотели выдать меня согласно обычаю. Но они были настолько деликатны, у них большая внутренняя культура. Кстати, они никогда не настаивали на том, чтобы мы не учились, чтобы оставались в тундре. Естественно, если бы мама сказала категорично, чтобы я жила тундровой жизнью, я бы не смогла переступить через материнские слова, настолько мы почитали её. Тогда, наверняка, моя судьба сложилась бы иначе. А у меня отношение к семейным вопросам состоит из совмещения двух культур: традиционной, ненецкой и той жизни, которую ведём мы, современные городские ненцы. Мои дети воспитаны в почитании отца и матери. Конечно, мы не думаем за них, у них собственный выбор жизненного пути. Мы просто стараемся незаметно подтолкнуть их принять правильное решение.

После регистрации в Загсе в августе 1975 года мы отправились в свадебное путешествие. Сначала погостили в Тазовске, в чуме матери мужа, у его многочисленных братьев и сестёр. Затем полетели в Гыду к моим родителям на полуостров Мамонта в сторону Матюй-Сале. Они хорошо приняли зятя. Мой отец слышал о Н.М. Харючи. Это отец Сергея. Он ещё во время войны заведовал Красным чумом в Гыде и пользовался большим авторитетом в тундре. Жаль, что он рано ушёл из жизни, мы поженились уже после его смерти. Родители были довольны, что я вышла замуж за ненца, потому что в те года ещё с неодобрением относились к межнациональным бракам».

Я прерываю рассказ Галины Павловны и задаю вопрос «Почему?», как это часто бывает при моём общении с ней. Она, как всегда, терпеливо объясняет.

«Это было нарушением древних обычаев свадебного обряда. Первый случай такого брака между ненкой и коми-зырянином (его почему-то все считали русским) был где-то в 60-х года. Тогда это событие вызвало резко отрицательное отношение у сородичей. Мы учились в младших классах, знали этих уважаемых людей, а в тундре женщину осуждали буквально все. Вместе с тем, первые случаи женитьбы ненцев-мужчин на девушках другой национальности не вызывало столь острой реакции, тем более, если женщина уезжала хотя бы на время в тундру. Со временем межнациональные браки участились, стали привычными, и ненцы постепенно начали смиряться с нарушением древней традиции».

Всё-таки вернёмся непосредственно к семье Харючи. Родители радушно приняли молодожёнов в своём стойбище. Галя помогала матери по хозяйству, Сергей занимался мужской работой. Свадебное путешествие было в полном разгаре. Мать радовалась за дочку, но в тоже время старалась ей осторожно подсказать, если считала, что та поступает не совсем верно, в чём-то не соблюдает традиционного поведения женщины.

«Вспоминаю такой случай из уроков моей мамы. Стояла середина августа — время охоты на линных гусей. Сергей с парнями из соседнего чума пошли на ночь на охоту. Мы уже легли спать, но часа через два они вернулись — испортилась погода. Я лежу, потому что знаю, что он не будет среди ночи чаевать. Тогда моя мама тихо мне говорит: «Няр саян¢ ни харва? (Твой, наверно, хочет чай пить?) Очень деликатно подсказала, что я теперь жена и должна приготовить мужу чай — он же с дороги. А вообще у нас с ним душевное родство, полное взаимопонимание. Мудрость, наверно, приходит с годами. Сейчас у него ответственная работа. Он президент Ассоциации коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, второй созыв является заместителем председателя Государственной Думы ЯНАО, кроме того, скоро ему предстоит защита кандидатской диссертации: «Правовые основы жизнеобеспечения коренных народов Севера». Конечно, я помогаю, чем могу, но ведь у меня тоже не очень-то много свободного времени. Несмотря на то, что он занимает вроде бы такие высокие должности, можно сказать, что стал личностью международного масштаба, Сергей остаётся очень простым, доступным человеком. У нас часто бывают гости, в том числе, и из тундры, да и мы сами, при любой возможности стремимся туда. Лучшим отдыхом он считает охоту и рыбалку. Наши дети его обожают. Когда они были младше, а муж надолго задерживался в очередной командировке, они начинали сильно скучать, рассматривали его фотографии, позже смотрели видеофильмы с его участием».

Согласитесь, что не каждая женщина так уважительно относится к своему супругу. В свою очередь, и Сергей Николаевич гордится её научными достижениями и очень тепло говорит о жене: «У меня надёжный тыл».

Тема обсуждения семейных отношений натолкнула меня на очередной вопрос. Дело в том, что население в тундре увеличивается и, на мой взгляд, тундра со временем всех не прокормит. Но Галина Павловна возразила мне.

«Здесь я с вами не согласна. Мои родители никогда не были состоятельными людьми. Семья была большой, а оленей совсем немного. Ими занимался отец, а братья стали прекрасными охотниками. Когда они смогли держать в руках лук, потому что ружьё было только у отца, они добывали в сезон охоты столько птицы, что мы не знали, куда её складывать, а у нас образовывались мозоли на пальцах, так много приходилось теребить птичьего пера. В чуме всегда был жир, не переводилась рыба. Если нужно было свежее мясо, то отец никогда не смотрел на то, что у оленя плохая шкура и не сгодится на шитьё одежды, он забивал оленя. Мы никогда не ложились спать голодными. Мечта родителей была — нарастить стадо, чтобы иметь возможность иметь красивую одежду. Дочерей мечтали выдать за уважаемых в тундре людей, а сыновья должны иметь крепкое хозяйство, а на старости лет жить в тепле, окружёнными внуками. Прошло какое-то время, они увеличили число оленей. И даже успели полюбоваться на белоснежных и пёстрых красавцев-менаруев — украшение и гордость стада. Но жизнь сложилась не так, как хотелось. Дочери не носят красивые шубы-ягушки. Хотя они и вышли замуж за ненцев из уважаемых родов, но не живут в тундре. Но есть у родителей и наследники — продолжатели их дела. Отец, к сожалению, уже умер, но мать живёт вместе с семьёй сына. Рядом с ней много внуков. Мы, живущие другой жизнью, спешим по очереди навестить её и, обеспечить всем необходимым».

Ну, что же, тем для обсуждения у нас ещё более чем достаточно, но о чём бы мы ни заговорили с Галиной Павловной всё время заходит речь о традициях, обычаях, как тех, которые бытуют очень давно, так и о тех, которые сейчас как-то видоизменяются, трансформируется на бытовом уровне. А как же иначе, ведь мы живём в таком регионе, где всё ещё глубока языческая вера, где живут и действуют священные места, где во многом сохраняется традиционная древняя культура. А между прочим, как считает Галина Павловна, глубока ли у ненцев языческая вера в наше время?

«Видите, сейчас идёт волна всяких религиозных течений, всякого рода миссионеры ринулись в наш округ. Такое давление идёт, особенно, это чувствуется здесь, в Салехарде. Но там где я бываю, в моей Гыданской тундре сохраняется всё так, как было и раньше. Хотя в посёлке Гыда есть три человека, которые исповедуют православную веру. Надо сказать, что один из них сидел в тюрьме, пил, дрался, обижал жену. А потом, когда стал верить в Бога, то очень изменился. Ненцы говорят, что пусть он верует в кого хочет, раз это помогло ему стать хорошим человеком, обожает жену и ребятишек.

Но всё-таки я хочу сказать, что языческая вера — самая древняя вера на земле. Мы все являемся носителями языческого мировоззрения. Это в нас генетически сидит. Я, например, терпимо отношусь к любой вере, но когда начинают говорить, что наша вера неправильная, меня это возмущает. Когда мне плохо или я хочу добра для родных и близких или ещё кому-то, то я всегда уношусь мыслями к своему родовому месту. В священной нарте моего отца хранится культовый атрибут с этого места. Надо сказать, что многие священные места указывались шаманами. Как правило, это имело отношение к каким-то событиям или явлениям. Например, у нас не всегда были мирные взаимоотношения с энцами — аборигенами этих земель, поэтому в нашей тундре есть священные места, связанные с энецко-ненецкими отношениями.

Я составляла карту священных мест на Гыдане, и могу сказать, что они в основном сохранились в том виде, как мы читали о них во литературных источниках ещё начала века. Конечно, что-то было разрушено при геологоразведочных работах, происходит естественный обвал, но всё, что могут, ненцы восстанавливают».

Конечно, не могу не задать традиционного вопроса о планах на будущее.

«Сотрудники нашего Центра большинство своих статей публикуют в сборнике «Народы Северо-Западной Сибири» под редакцией Н.В. Лукиной. На мой взгляд, там печатается уникальный материал. Мы пишем о том, что видим изнутри. Я тоже готовлю статьи для этого сборника. Ещё надо сделать монографию по результатам диссертационной работы. Естественно, что буду продолжать свои исследования, в планах есть интересная тема. Готовимся с В.П. Петровой переиздать нашу книгу, многое надо добавить, переработать, адаптировать к школьным занятиям».

Вот такая она Галина Павловна Харючи. Талантливый учёный, любящий и переживающий за свой народ, мать и жена, отдающая им всё, что должна дать хранительница домашнего очага, а самое главное, славный человек, желающий добра и счастья всем людям. Пожелаем же и мы ей всего самого доброго, крепкого здоровья и сил для осуществления всех её планов.

Людмила Липатова

Март 2000 года. Салехард

в раздел "Культура"